На рубеже 1917-1918 годов в Вологде и губернии была установлена советская власть.
Связанные с этим моментом события 100-летней давности иначе как странными не назовёшь.
Казалось бы, всё просто: большевики распустили прежние органы управления, создали свои и с ходу начали строить светлое будущее. На поверку оказывается, что у них не было ни доминирующей роли, ни молниеносной победы, ни даже единства в собственных рядах.
Первопроходцы
В память о деятелях той эпохи в Вологде до сих пор сохранились названия улиц — имени Козьмы Хлюстова, Ивана Саммера, Михаила Ветошкина, Александра Мальцева, Василия Мохова. Мальцев до своей смерти в 1942 году работал в Наркомземе, Центральном статистическом управлении РСФСР и других центральных органах. Мохов погиб в 1920 году, Саммера не стало в 1921-м, а Хлюстова — в 1922-м.
Среди этой когорты особенно выделялся Михаил Ветошкин, член Всероссийского учредительного собрания и первый председатель вологодского губернского исполкома. Он оказался единственным из лидеров вологодских большевиков той эпохи, кто пережил и революционное лихолетье, и сталинские репрессии. С 1925-го по 1941 годы Михаил Кузьмич был ответственным секретарём бюджетной комиссии ЦИК СССР, затем профессором МГУ и умер уже после смерти Сталина в возрасте 73 лет.
Именно Ветошкин оказался единственным участником тех событий, оставившим подробные мемуары. Кстати, с ним же связана любопытная история, описанная в книге «Станция Переделкино: поверх заборов. Роман частной жизни» журналиста Александра Нилина. Дело в том, что в довоенные годы существовал неформальный орган, так называемый малый совнарком, возглавлял который лично Иосиф Сталин, а Ветошкин был у него заместителем. Однажды Михаил Кузьмич попросил у вождя народов разрешения занимать его кабинет, когда тот пустует, для своих занятий. И тот дал добро, отметив, «а то этот бездельник товарищ Сталин где-то ходит, а труженику негде заниматься делами».
Еще одного активного участника событий — первого председателя Вологодского губернского совета рабочих и солдатских депутатов и председателя Вологодского губернского исполнительного комитета Шалву Элиаву — в Вологде просто забыли. Впоследствии он тоже сделал большую карьеру, был председателем совнаркома Грузинской ССР, затем Закавказской СФСР, в итоге дослужившись до заместителя наркома лёгкой промышленности СССР. В 1937 году Шалву Зурабовича объявили контрреволюционером, сняли со всех должностей, арестовали, а в декабре — расстреляли.
Кто был никем…
Вплоть до роковой осени большевики не играли никакой серьёзной роли как в российской, так и в вологодской политике. Так, в августе 1917 года Иван Саммер в газете «Искра» опровергал информацию о том, что в Вологде большевики есть в принципе. Его слова приводятся в биографии видного вологодского политика тех лет Владимира Трапезникова. «Я намеренно указал на болезненный характер политической ненависти к большевикам, т. к. у нас в Вологде большевиков нет, и те ораторы из кадетов и группы «Единство», которые на каждом шагу критикуют большевизм, видят его там, где его совсем нет», — писал Иван Адамович.
Уже в сентябре ситуация резко склонилась в пользу большевиков после ряда спорных решений Временного правительства, возглавляемого Александром Керенским. В середине месяца большевики Виктор Ногин и Лев Троцкий возглавили Московский и Петроградский советы народных депутатов. 25 октября (по новому стилю — 7 ноября) в Петрограде должен был открыться II Всероссийский съезд советов рабочих и солдатских депутатов. Чтобы взять власть, соратники Владимира Ленина решились на отчаянный шаг и не прогадали. Взятием Смольного дворца в ночь на 25 октября они показали, кто отныне самая значимая сила в российской столице.
Из 649 прибывших на съезд делегатов 390 были большевиками, остальные также представляли российское левое движение, но являлись оппозицией большевикам.
В течение первого дня собравшиеся обсуждали военный переворот, а лидер меньшевиков Юлий Мартов констатировал, что в России «гражданская война началась». На второй день работы, 26 октября, был принят «Декрет о земле», который декларировал национализацию всех земельных ресурсов и запретил наёмный труд.
Органы власти Вологодской губернии переворота не признали и 6 ноября выпустили соответствующую резолюцию: «Существующий в Петрограде Совет Народных Комиссаров, который мнит себя верховной правительственной властью в стране, в действительности таковой не является».
В пределах погрешности
Главным событием первого месяца после революции стали выборы во Всероссийское учредительное собрание 12 ноября. Предвыборная кампания официально стартовала в августе. Собрание должно было решить, по какому пути идти России: то ли вернуться к монархии, то ли окончательно утвердить республику. После этого следовало выработать конституцию. В целом по России с огромным перевесом победила партия социалистов-революционеров, набрав больше 40% против 24% у большевиков. В Вологодской губернии эсеры получили 74%, а большевики — результат в пределах статистической погрешности.
«Но известное значение в пользу примиренческого настроения имело и сознательное нежелание руководящего большевистского ядра откалываться в самостоятельную большевистскую организацию в момент избирательной кампании в учредительное собрание, так как это должно было бы привести на время к расколу среди партийной массы рабочих и к ослаблению социал-демократических организаций на местах», — напишет Ветошкин позднее в своих мемуарах.
Ситуацию в обществе в начале декабря 1917 года описывает в одном из своих писем Юлий Мартов:
«Политическое положение — ужасное. И в области мира, и в области экономической разрухи дело явно идет к фиаско большевизма, но много оснований опасаться, что оно сменится не торжеством демократии, а всесторонней анархией. С одной стороны, солдат[ские] массы все дичают, а рабочие приводятся в отчаяние безработицей; с другой — сепаратизм окраин дошел до апогея. При этих условиях, по-видимому, нет никаких шансов на то, что УчредСобр явится орудием возрождения, скорее всего оно вовсе не осуществится, ибо против него все же сила, стоящая за большевиками, за него же стоит лишь распыленная масса крестьян, выбиравшая эсеров и способная, пожалуй, только «рассердиться» на всю революцию, если она не осуществит УчрСобр, но отнюдь не отвоевать его у большевиков. Окраины же не хотят УчрСобр для всей России, а лишь «федерального конгресса» из делегатов всех национальных Учредительных Собраний. Для этого они готовы отдать Великороссию на съедение Ленину».
Исторический момент
Всерьёз на первые роли в губернии большевики начали выходить почти через месяц после общероссийских выборов. 6 декабря городской совет рабочих и солдатских депутатов переизбрал руководство и признал центральное большевистское правительство. Лишь 18 декабря на губернском съезде вологодские большевики оформились в отдельную от меньшевиков партийную организацию. При этом конференция ясно дала понять, что признаёт созыв Учредительного собрания, хотя и с оговоркой о признании главенства новых большевистских органов власти. После этого в губернии началось формирование красной гвардии.
Учредительное собрание собралось в петроградском Смольном дворце 5 января. Одного дня для дебатов не хватило, и делегаты остались на ночь. В пять утра 6 января заседание прекратилось, а продолжиться ему было уже не суждено… Параллельно в Петрограде формировались структуры, призванные защищать учредительное собрание силовым путём — «Комитет защиты» (в других источниках также — «Комитет спасения») и Военная комиссия при ЦК партии социалистов-революционеров. В числе их участников называют депутата Вологодской городской Думы Сергея Маслова. В решающий момент 6 января поддержавшие эсеров полки отказались от сопротивления большевикам.
18 января Всероссийский съезд советов принял решение распустить собрание. В тот же день Вологодская городская Дума почтила память убитых революционными матросами членов Учредительного собрания и бывших министров Временного правительства — кадетов Андрея Шингарёва и Фёдора Кокошкина. Все 45 гласных (депутатов) почтили их память вставанием, в том числе и большевик Иван Саммер, заявивший, что не знает подоплёки произошедшего и потому не считает нужным возмущаться.
Ни одной меры!
Довольно своеобразно на этом фоне развивались события в Великом Устюге. В январе туда был направлен отряд красногвардейцев во главе с левым эсером и адвокатом Василием Макеевым. Было необходимо восстановить в городе порядок после событий, которые большевики характеризовали как «пьяный мятеж», закончившийся разгромом винного склада, пожаром и массой человеческих жертв.
Этому предшествовал раскол в местных советах: 2 декабря на уездной конференции не удалось провести резолюции об утверждении советской власти, большинство же осудило действия большевиков «за нарушение гражданских свобод и прав учредительного собрания». Поэтому у Макеева была задача создать в городе хоть какой-то дееспособный советский орган.
17 января в Устюге был учреждён ОЦЕКСОВ — Объединённый центральный комитет советов, в который входили как представители советов рабочих, солдатских и крестьянских депутатов, так и земства, и городского самоуправления. Всего в ОЦЕКСОВ вошло 27 человек, избравших пять комиссаров по административным делам, земледелию, промышленности, финансам и юстиции. Четверо комиссаров оказались левыми эсерами, ещё один — меньшевиком. «За полтора месяца своего существования ОЦЕКСОВ не предпринял ни одной меры, необходимой для укрепления революционного порядка», — констатирует в своей автобиографии Михаил Ветошкин.
Сразу после этого 23 января был создан губернский исполнительный комитет совета рабочих, солдатских и теперь уже и крестьянских депутатов. В тот же день новый орган декларировал, что советская власть в губернии установлена. Председателем комитета стал большевик Шалва Элиава, а секретарём — Василий Макеев. При этом советская власть в Вельском уезде, входившем тогда в границы Вологодской области, была установлена лишь в марте.
Под гнетом репрессий
Сказать, что смены власти вологжане не заметили совсем, было нельзя. Сама ситуация привела к отставке губернских органов власти, по-прежнему представлявших Временное правительство. Слагая полномочия губернского комиссара, один из лидеров вологодских кадетов Виктор Кудрявый выпустил заявление для населения губернии.
В Вологодской губернии эсеры получили 74%, а большевики — результат в пределах статистической погрешности.
«До последнего времени губернский комиссариат продолжал существовать, по мере сил стараясь обеспечить правильную деятельность административных и других учреждений. Теперь, с упразднением его, исчезает последний орган административной власти в губернии, стоящий на страже интересов всего населения, и заменяется учреждением, стремящимся установить господство отдельных классов над всем остальным населением», — говорилось в обращении Кудрявого.
Американский посол Дэвид Роулэнд Френсис, прибывший в Вологду в числе других дипломатов 27 февраля из Петрограда, оставил воспоминания о городском голове, эсере Алексее Александрове. «Однажды я спросил мэра о его принадлежности. Я спросил его, не большевик ли он. Он сказал, что он не большевик, и что уполномочен муниципальным собранием, как мы бы назвали его в Соединенных Штатах, пригласить нас остаться там, что мы будем защищены. Он продолжал управлять делами, пока мы не покинули Вологду, хотя местный совет был склонен оспаривать его авторитет некоторое время вплоть до нашего отъезда», — говорится в воспоминаниях Френсиса. При этом посол упорно называл Александрова «номинально большевиком, но в глубине души «анти».
Городские органы власти, сформированные во время Временного правительства, всё ещё продолжали работу. На первом губернском съезде советов в апреле 1918 года в состав губернского исполнительного комитета были избраны трое представителей большевиков, трое левых эсеров, ещё по одному — от меньшевиков, меньшевиков-интернационалистов, правых эсеров и анархистов.
Окончательно чаша весов в пользу большевиков качнулась в июне, когда в Вологду во главе «советской ревизии» приехал чекист Михаил Кедров, о деятельности которого «Премьер» рассказывал в материале «Под прицелом» в номере от 11 июня 2013 года. В конце июня 1918 года досоветские органы власти были распущены окончательно. После высадки деятеля всесоюзного значения небольшевистские партии прекратили активность под гнётом политических репрессий.
Владимир Пешков
Впервые материал был опубликован в газете «Премьер — новости за неделю» >>>>